Появление фарфора в России

Как и многие нововведения в России, идея производства собственного фарфора было спущено с самого верха. Первым об этом подумывал Петр I. Китайский император Сюань Е и Петр I поддерживали отношения, благодаря чему с большей или меньшей регулярностью из России в Китай собирались экспедиции, одной из задач которых было приобретение фарфора для императорской коллекции.

А посещая европейские государства, Петр всегда проявлял интерес к технологии производства фарфора. Но в то время, как известно, те, кто обладал этой секретной формулой, держали её в строжайшей тайне, а за рецептом совершенной фарфоровой массы охотились заграничные агенты многих правителей.

Фарфоровое производство в 18 веке стало престижной отраслью в хозяйстве каждого уважающего себя государства, не только мрамор и гранит, но и такой хрупкий материал как фарфор воплощал величие и мощь державы. И Россия, конечно же, не хотела отставать от европейских стран. Но идея Петра о создании в России собственного порцелинового производства осуществилась лишь через двадцать лет, при его дочери Елизавете Петровне.

В историю Елизавета вошла своей неудержимой страстью к пышным торжествам и пиршествам. Растрелли, любимый архитектор Елизаветы, был и главным придворным декоратором, он разрабатывал и программы пышных церемоний, и то как накрывались столы, и все это оформлялось с небывалой роскошью. Однако накрывать столы приходилось привозным фарфором, что, разумеется, очень огорчало честолюбивую императрицу. Наконец в 1744 году русский посол Швеции барон Корф, находившийся с дипломатической миссией в Стокгольме, тайно от местного правительства привез в Россию порцелинового мастера Конрада Гунгера.

В том же 1744 году в связи с его приездом Елизавета объявила о создании казённой порцелиновой мануфактуры. Процесс налаживания производства тянулся слишком медленно. У Гунгера было слишком мало опыта для того, чтобы начать производство с нуля. Промучавшись в России около пяти лет, он изготовил лишь полдюжины чашек, не отличавшихся особым качеством. И тогда к Гунгеру был приставлен молодой русский ученый Дмитрий Иванович Виноградов.

Учившийся в Германии вместе с М. В. Ломоносовым, к 1747 году Виноградов освоил весь сложнейший процесс фарфорового производства от разработки состава фарфоровой массы до создания рецептуры глазури и керамических красок. Учитывая, что только первый цикл опыта по созданию фарфоровой массы занимал около четырех дней, нельзя не назвать чудом то, что у Виноградова все-таки получился фарфор и в столь короткие сроки он нагнал многолетний опыт китайского фарфора.

Параллельно Виноградов изучал различные сорта глины, строил печи и горны и решал многие смежные проблемы. Все полученные данные он согласно указанию правительства зашифровывал, применяя итальянские, латинские, древнееврейские и слова и пользуясь особыми сокращениями, чтоб никто не выведал секрета. Результатом его труда стали монография «Описание чистого порцелина» и создание самобытного русского фарфора. Фарфор Виноградова по качеству не уступал саксонскому и производился исключительно из отечественного сырья.

Первое время на заводе выпускали в основном фарфоровые пуговицы изящные чашки и табакерки. И связано это было не только с популярностью нюхательного табака, и даже не со светским обычаем передавать в табакерках любовные записки, а просто секрет производства крупных предметов на заводе ещё не открыт.

В 1756 году Виноградов смог сделать крупную печь для обжига больших предметов. Это дало возможность создать первый сервиз — «Собственный», принадлежавший лично императрице. Личный сервиз императрицы Елизаветы Петровны сервировали только на её столе, все остальные столы вокруг неё еще были накрыты по традиции золотыми или серебряными сервизами, так как стоимость фарфоровых изделий в середине 18 века очень часто превышала стоимость аналогичных изделий, сделанных из чистого золота.

Открытие порцелинового секрета не принесло Виноградову ни славы, ни счастья, его практически отрезали от общества, не выпускали в город. Его запирали в деревянной избе на заводе, а потом и вовсе приковали цепями, чтоб тот смирно работал над описанием производства, так на цепи Виноградов и умер, не осталось даже его портрета. Спустя много лет, несмотря на заслуги Виноградова, Фарфоровому заводу присвоят имя М. В.Ломоносова, так как в соответствии с советской идеологией невозможно было признать заслуги сына священника, каковым являлся Виноградов, а выгоднее было отдать все лавры ученому из народа.

Михаил Васильевич действительно однажды был назначен директором порцелиновой мануфактуры, но его заслуги в этой области значительно меньше нежели вклад его соратника Дмитрия Ивановича Виноградова. Так Виноградов в очередной раз остался в тени своего однокашника.

Комментарии закрыты.